Бердюгин Алексей Нестерович
Родился 17 марта 1922 года в деревне Широкоплечики. В крестьянской семье. Отца своего не помнил, он умер, когда Алексею Нестеровичу было всего полгода. Воспитывал его отчим. В конце 20-х годов в период коллективизации семья переехала на Сахалин, прожили там до 1936 года, потом вернулись на родину. Обосновались в Ялуторовске, где Алексей Нестерович поступил в педтехникум. Получил среднее педагогическое образование.
22 июня 1941 года был срочно вызван в Ялуторовск, а уже 23-го отправили в Ульяновское дважды Краснознаменное училище имени В.И.Ленина. Проучился ровно год: 29 июня 1942-го года вошел во двор училища и 29 июня 1942-го был выпущен техником-лейтенантом, старшим механиком-водителем тяжёлого танка КВ. В августе 1942 года прибыл на Сталинградский фронт, там был до 3 февраля 1943 года. Часть отправили на переформирование, сказались последствия ожогов лица и Алексея Нестеровича, его перевели с механика-водителя в помощники командира роты по технической части. Участвовал в освобождении Польши. Служил в 19-й самоходной артбригаде 1-й гвардейской танковой армии. Так и дошёл до Берлина. Победу встретил прямо у Рейхстага. После войны служил в Германии до февраля 1947 года. 19 февраля 1947 года пришёл приказ об увольнении в запас. Вернулся в Ялуторовский военкомат. За отвагу был награжден медалью «За оборону Сталинграда», за боевые заслуги имеет орден «Отечественной войны 2 степени».
Из воспоминаний Алексея Нестеровича.
После окончания училища дали два кубаря в петлицы и уверенность в абсолютной неуязвимости наших грозных танков, созданных выдающимся конструктором танков В. Котиным. Немецких танков мы не боялись. Худые танки были, по сравнению с нашими. Всех били до тех пор, как «Тигры» не появились. Вот те да, серьезные машины. Но когда в августе 1942 года мы прибыли на Сталинградский фронт, у врага уже появились бронебойные снаряды, которые пробивали броню наших КВ. О своей первой атаке, 20 августа, до сих пор скорблю. Тут был переполох - не атака. Я даже не знал своего младшего механика-водителя. Познакомились, только когда бежали с горящего танка. Чуть не сгорел тогда. Башня так неудачно повернулась, что пушкой перекрыло люк - только щель узкая, голова протолкнется, а дальше никак. Не зря говорят: где голова пролезет, и сам пройдёшь. А уж из башни я вылетел, как снаряд. Только слышу, как пули вокруг меня свистят и вот я уже за третьим от нашего танком. Там и встретились со своим младшим механиком. Он был ранен в живот. У меня самого был ожог лица второй степени. Не раз потом ходил в атаку, терял друзей. Пока наша часть переформировывалась и готовилась к новым боям, я наконец нашёл время сходить в больницу. Сказывались последствия ожога, у меня сильно шли слёзы из глаз. Признали негодным к продолжению службы по специальности. Между Сталинградом и Польшей ярких воспоминаний нет. Много прошло времени. Да и в атаку не ходил, работал... Непосредственное участие в боях мне пришлось принимать только в Польше, на Сандомирском плацдарме. Бои были очень сильные, плацдарм напоминал слоеный пирог тут, вроде бы мы немцев окружили, а сами на левом берегу сидим, как в бутылке. Так и дошёл до Берлина. Нет брать рейхстаг не брал, но во взятии Берлина принимал участие. Бои закончились, мы расположились рядом, вот я и решил сходить посмотреть, что за рейхстаг такой. Он был весь исписан нашими солдатами. Я, правда расписываться не стал - раз сам не брал. Сел к нему спиной, достал кисет ... а тут - Победа! Как в стихотворении.
В послевоенное время работал в Лыбаевской школе физруком, потом учителем начальных классов, а когда ввели НВП, 8 лет проработал военруком.
